Данный материал несет исключительно познавательную, развлекательную, юмористическую и сатирическую смысловую нагрузку. Опубликован с огромным уважением ко всем ветвям власти, чиновникам, депутатам, правоохранителям, их родственникам, друзьям, любовницам и домашним животным.
Выступление Даниила Гранина в бундестаге в 2014 г. к 70-летию снятия блокады Ленинграда.
В Берлине на торжественной церемонии в память о жертвах национал-социализма выступил Даниил Гранин. Беспощадная правда из его уст произвела сильное впечатление на немецких парламентариев.
ПОМНИТЕ!
Ладога — дорога жизни
Блокадный Ленинград. Зима 1941-го. Советская контрразведка узнает, что немцы готовят диверсию на «Дороге жизни» -- единственном пути, по которому в город доставляется продовольствие и другие грузы. Скорее всего, диверсант — один из водителей «полуторок», работающих на замерзшем Ладожском озере. Найти и остановить врага должен капитан НКВД Сергиенко...В основе сюжета — судьба водителя машины-полуторки, доставлявшего продовольствие в блокадный Ленинград по льду Ладожского озера, и влюбленной в него барышни, которая тоже становится водителем на Дороге жизни.
О да - иначе не могли
ни те бойцы, ни те шофёры,
когда грузовики вели
по озеру в голодный город.
Холодный ровный свет луны,
снега сияют исступлённо,
и со стеклянной вышины
врагу отчётливо видны
внизу идущие колонны.
И воет, воет небосвод,
и свищет воздух, и скрежещет,
под бомбами ломаясь, лёд,
и озеро в воронки плещет.
Но вражеской бомбёжки хуже,
ещё мучительней и злей -
сорокаградусная стужа,
владычащая на земле.
Казалось - солнце не взойдёт.
Навеки ночь в застывших звёздах,
навеки лунный снег, и лёд,
и голубой свистящий воздух.
Казалось, что конец земли...
Но сквозь остывшую планету
на Ленинград машины шли:
он жив ещё. Он рядом где-то.
На Ленинград, на Ленинград!
Там на два дня осталось хлеба,
там матери под тёмным небом
толпой у булочной стоят,
и дрогнут, и молчат, и ждут,
прислушиваются тревожно:
«К заре, сказали, привезут...»
«Гражданочки, держаться можно...»
И было так: на всём ходу
машина задняя осела.
Шофёр вскочил, шофёр на льду.
«Ну, так и есть - мотор заело.
Ремонт на пять минут, пустяк.
Поломка эта - не угроза,
да рук не разогнуть никак:
их на руле свело морозом.
Чуть разогнёшь - опять сведёт.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб - две тонны? Он спасёт
шестнадцать тысяч ленинградцев».
И вот - в бензине руки он
смочил, поджёг их от мотора,
и быстро двинулся ремонт
в пылающих руках шофёра.
Вперёд! Как ноют волдыри,
примёрзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
к хлебопекарне до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
пайки получат на заре -
сто двадцать пять блокадных грамм
с огнём и кровью пополам.
