"В то время я воевал в составе 24-й танкового корпуса, которым командовал генерал Василий Баданов. Задача танкистам была поставлена чёткая: прорваться в глубь вражеского тыла и уничтожить немецкую авиабазу на аэродроме под станицей Тацинской в Ростовской области.
Ежедневный смертоносный для нашей армии груз - боеприпасы и живую силу - именно с этого аэродрома поднимали в небо немецкие лётчики, обеспечивая окружённую под Сталинградом армию фельдмаршала Паулюса, выполнявшего приказ фюрера "Не сдаваться!".
На 300 километров оторвавшись от фронта, 160 танков, сотни автомашин, артиллерийских орудий, дивизион миномётных "катюш" и мотопехота с добровольцами - матросами Амурской флотилии, принёсшими в сухопутные войска клич "Полундра!" - вся эта сила двигалась в направлении Тацинского плацдарма. Все мы шли на верную смерть, поэтому в нашу группировку набирали исключительно холостяков.
1942, декабрь. Тацинская. танк 24 танкового корпуса.
Прорыв начался рано утром 18 декабря 1942 года от станции Богучар. Перейдя Дон по искусственно утолщённому льду и ведя ежедневные бои с тыловыми гарнизонами противника, 24-й корпус подошёл к станице Скосырской - последнему пункту перед Тацинской.
Здесь мы впервые вступили в крупное боестолкновение с регулярными немецкими войсками. Их активно поддерживала авиация, поднимавшаяся в воздух с той самой авиабазы, которую нам предстояло уничтожить.
Ожесточённая схватка длилась почти сутки, когда нам стало известно, что к Скосырской в срочном порядке перебрасываются механизированные части фельдмаршала Манштейна, брошенные Гитлером на помощь попавшей в окружение армии Паулюса.
Чтобы выполнить поставленную задачу, мы не стали втягиваться в новые бои и продолжили путь, проехав ещё несколько десятков километров.
В экипаж нашей боевой машины входили командир танка Александр Козий из Полтавы, заряжающий Валентин Белькевич из Минска и я - механик-водитель.
Ранним утром 24 декабря мы были уже у Тацинской, но в сумерках так и не сориентировались, в какой стороне находится авиабаза и как до неё быстрее добраться. Счёт шёл на минуты, ведь если до рассвета мы не успеем туда прибыть и самолёты противника поднимутся в воздух, то нашим войскам, удерживающим немецкую группировку под Сталинградом, придётся не сладко.
Выручили вездесущие мальчишки - жители Тацинской Гриша Волков и Федя Игнатенко. Они показали кратчайший путь к аэродрому, чем обеспечили внезапность нашего нападения на авиабазу и не дали вражеским самолётам никакого шанса взлететь.
1942, декабрь. Тацинская. танки 24 танкового корпуса.
Один чудом спасшийся немецкий пилот позже назовёт дальнейшие события "адской преисподней". И действительно: десятки готовых к вылету самолётов, стоящих на взлётно-посадочной полосе и в ангарах, были взорваны.
Их давили, таранили, крушили наши танки. В огненной схватке рождались и тактика, и стратегия. "Руби хвосты!" - гремела чья-то команда... И самолётам башнями танков рубили хвосты, не давая подняться в воздух.
В этом аду пылали склады, взрывались штабеля снарядов, горел под ногами снег, в пожаре смешались живые и мёртвые. От жары внутри танка можно было париться, но мы не обращали на это внимания, громя фрицев с удвоенной энергией.
Всего в тот день на аэродроме и станции было уничтожено более 350 немецких самолётов, в чьей поддержке так нуждались попавшие в "сталинградский котёл" немцы.
Тяжёлыми были и потери танкистов. Десятки из них заживо сгорели в танках или были расстреляны немецкой пехотой при эвакуации из "тридцатьчетвёрок".
Наш боевой товарищ, командир роты капитан Михаил Нечаев, погиб в танке, идя на смертельный таран. Он с ходу ворвался на железнодорожную станцию, где на платформах стояли с полсотни новеньких самолётов, и сжёг их всех до единого.
Отличился в том бою и наш экипаж, полностью уничтожив немецкий эшелон с оружием и военной техникой. Находились здесь и несколько цистерн со спиртом, припасённых гитлеровцами для празднования своих побед. Увы, сделать им этого не удалось, и этим спиртом, которым танкисты наполнили свои фляжки, мы поминали погибших товарищей.
24-й танковый корпус стал 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом.
В минуты затишья немцы то и дело забрасывали нас листовками, в которых требовали отступить от станции и сдаться, грозясь "повесить всех до одного". Но танкистам были забавны эти нелепые потуги немцев сломить наш боевой дух. Этими бумагами мы очищали от грязи наши боевые машины.
Своим быстрым и решительным броском на Тацинскую танкисты 24-го корпуса окончательно завладели стратегически важным для попавших в "котёл" немцев железнодорожным перегоном Лихая-Сталинград, полностью отрезав войска фельдмаршала Паулюса от внешнего мира и лишив их подкрепления.
Через пару дней ожесточённых боёв у нас закончилось горючее, иссякли боеприпасы, но танкисты из последних сил пытались сопротивляться ожесточённому натиску переброшенных из резерва немецких танков из 6-й танковой дивизии.
Как раз в это время по рации мы приняли приказ командования о присвоении 24-му танковому корпусу звания гвардейского, переименовании его во 2-й Тацинский корпус и награждении генерала Баданова первым в Красной Армии орденом Суворова II степени.
Несмотря на эту радостную весть, мы, теперь уже гвардейцы, всё равно знали, что обречены: не простив танкистам разгрома авиабазы и железнодорожной станции, противник взял нашу группировку в кольцо и попытался с ходу её уничтожить. Приказ командования о выходе из боя уже ничего не решал, и Баданов призвал бойцов стоять насмерть, до последнего.
2-й Гвардейский Тацинский Краснознаменный ордена Суворова II степени танковый корпус. Тактический знак 2ГвТК: белая стрела, направленная острием по ходу машины. Буква над стрелой обозначала первую букву фамилии командира бригады. Тактический номер машины (как правило - трехзначный) располагался под стрелой. Номера от 100 - 4ГвТБр, от 200 - 25ГвТБр, от 300 - 26ГвТБр.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на помощь не пришла русская смекалка. Среди танкистов нашлись умельцы, сообразившие, каким образом из смеси авиамасел и керосина со складов противника можно оживить танки, заправив их незнакомым доселе топливом.
На наше счастье, моторы его приняли, они ожили, взревели, заработали на полную мощь. В итоге нескольким танкам, в том числе и нашему, удалось вырваться из окружения и вернуться на позиции наших войск.
24-й танковый корпус, осуществлявший операцию "Сатурн", выполнил задание по уничтожению авиабазы противника, но вышел из боя с большими потерями. Получив пополнение в технике и живой силе, вскоре 2-й гвардейский Тацинский корпус снова был на острие наступления." - из воспоминаний танкиста А.А.Паршина. Награжден двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Танк "Черчилль" 2-го гвардейского танкового корпуса под Курском.
Танки 2-го ГТК в Белоруссии.
Освобождая Минск.
1944, 20 октября. Неммерсдорф.
1944/45 зима. Восточная Пруссия.
