С разрешения автора Ф. Илина (Белько Виктора Юрьевича) мы продолжаем публикацию цикла его произведений на военно-морскую тематику. 

Перепечатка возможна только с разрешения автора,по вопросам распространения обращаться:starfilin@mail.ru

 

Морская служба как форма мужской жизни

(повесть)

часть 2

Глава 5  У кромки ледяных полей

         Закончив «стриптизировать»,  как было принято между собой называть такие демонстрационные действия по введению противника в заблуждение,  или для обозначение развертывания и действий сил в море,  корабли дивизиона приступили к другой части задания.

Главной, важной и скрываемой от досужих или чересчур любопытных глаз и ушей, тем более − от средств технической разведки была  одна особенность задания. Тогда, лет так уже 30 назад, то о чем пойдет речь, было новинкой, а, возможно и ценной находкой. А посему − дело было повышенной скрытности.

В то  далекое время, когда кошки-мышки подводных лодок были обыденностью, тогда боевой готовностью и военной безопасностью всерьез занимались профессионалы высокого класса, не жалея ни средств, ни сил.  С обеих противодействующих сторон шел поиск решений и тактических приемов, который бы позволил в решительный момент получить преимущество над противником. Причем во всех сферах – во времени, в позиции, результативности боя. Они-то знали, что холодная война может как-то сразу вспухнуть и вскипеть., разразиться ударами и взрывами и превратиться в реальную страшную, небывалую войну А вот в этом случае любая экономия на безопасности вылезет стране боком …

 

              Один из кораблей – с комдивом и частью штаба – остался в районе изображать всю группировку,  и вести радиоигру, создавая видимость присутствия других кораблей дивизиона – пока со спутника или с залетного «Ориона» в этом до конца не разберутся.

А вот те, другие корабли скрытно, на полных ходах, двинулись к своим строго определенным районам. Зачем?

Один из участников этих напрочь забытых событий тридцатилетней давности  рассказывал:, что в этих районах, с блуждающими ледовыми полями и отдельными льдинами, особые группы инженеров военных НИИ делали свою работу важную работу просто, по-тихому. А какую такую работу?

 В тот год также скрытно, с особых транспортов и БДК на мощные льдины были высажены эти спецгруппы – с минимумом техники. Там были новые опускаемые станции с аппаратурой, радиосвязь, гусеничный тягач с генератором, со скоростным ледобуром. Жили люди  скромно, в палатках, натянутых над пробуренной полыньей, прямо у аппаратуры, несли круглосуточную вахту. Они записывали шумы, изучали гидрологию моря, искали подводные звуковые каналы на различных глубинных слоях – дело было новое, и надо было испробовать все. Люди военные, к лишениям привычные, ученые – своим делом увлеченные … Вот, даже рифма сама собой пошла … 

 

         Для чего это все было – спросите вы? Как говаривал  персонаж одной оперетты, мы все находились тогда «накануне грандиозного шухера». Слова «военная и политическая напряженность»  не были абстрактными и носили вполне конкретный и ощутимый характер. И в это многие верили!

И вот, если бы события повернулись к развязыванию открытых боевых действий – наши РПК СН вышли бы в районы боевого патрулирования, а к ним вражеские многоцелевые лодки – ага! А откуда? Да из-подо льдов «полярной шапки». Почему? Да потому, что они тоже не дураки и понимают, что их никто там не найдет! А найдет — еще не факт, что достанет! А стрелять оттуда можно в таком широком диапазоне подлетных курсов, что никаких средств ПРО не напасешься! Так что …

И наши подводные сверхмощные «ракетовозы» будет ждать неприятный сюрприз о последствиях которого  даже думать страшно. Их ПЛАРБ − тоже!

 

             Вот для этого тогда и планировали использовать такие группы. А этот массовый заход супостата в районы северного Баренца давал реальную возможность опробовать и аппаратуру и технологию, и тактические приемы на практике. Наконец – получить, не мудрствуя, точный ответ на вопрос – куда и зачем? Что — зачем? Зачем и куда ходят под «ледяную шапку мира» атомные подводные лодки!

 

А престарелые СКР, строй которых молодые офицеры с кораблей океанской эскадры называли не иначе, как: «Дом престарелых на прогулке», должны были обеспечивать эти группы на всякий случай.

 

А в реальных условиях – врезать по обнаруженному подводному противнику, выходящему в атаку,  или кому там еще, всем, чем богаты – и от души! Да и обеспечивать радиомаскировку. Должны же эти группы передавать результаты своей работы, в случае обнаружения АПЛ в свои штабы, на корабли и силы?

 Вот именно! Естественно, на береговых станциях РТР, на РЗК вероятного противника возникнет здравый вопрос – откуда радиостанции в этом районе? А болтающийся где-то неподалеку «Орион» осмотрится и даст ответ: «А там болтается «Петя» (такое вот простецкое имя дали НАТО-вцы сторожевому кораблю проекта 159 и его модификациям – добавлением соответствующих цифр, как обычно, по возрастающей. Чего он делает? Да черт его знает, наверное, пасется среди полярного планктона или рыбу ловит!

 

 Тем временем, мужики на льдинах трудились вовсю – бурили шурфы, в проруби опускали стальные и титановые цилиндры станций на толстенном кабель-троссе, который и сам был антенной …  Что и как они нашли, об этом корабельным офицерам знать было не положено, и они честно отрабатывали свое задание – добросовестно, и невзирая ни на что. Уж так положено моряку – получил приказ, выполняй, хоть умри. Поскольку такие массовые визиты НАТО-вских лодок стали редкостью, результат, похоже, был. Те тоже не хотели вскрывать без крайней нужды районы своего боевого патрулирования «в особый период». Военные – они не политики, и очень не любят слова «война» в отношении будущего. Они-то знают, что тогда будет, в реальности. А политик представляет войну в виде фильма или игры для  компьютера…

А пока «чернозадые»  прилежно ходили вдоль кромок ледовых полей, обменивались короткими, как пронзительный писк  случайной атмосферной помехи, контрольными сообщениями со своими научными группами.

Моряки видели, как с ледовых торосов бросались тюлени-лахтаки, пару раз видели здоровенных моржей. С кромки отливающих изумрудным свечением льдин за кораблем наблюдали мощные хозяева этих сияющих пустынь – белые медведи в грязновато-желтых шубах по случаю весеннего времени. С высоких торосов, то там, то здесь, с грохотом и шумом падали в море отколовшиеся глыбы льда. А кто мерил подводную толщину льдов?

 

Но что-то поменялось в океане, куда-то дунул не спрогнозированный ветер, ледовые поля дрогнули и двинулись, раскалываясь под ветром и течением. Приближалось полярное лето … Ледовые поля были нестабильными. Они «задышали» и заходили волнами. Некоторые торосы грозно поднимались над ледовым полем и ухали в открывшуюся темную бездну.

А над кораблями вовсю светило солнце, в небе были разбросаны высокие серебристые облака.

 

Глава 6 Среди сверкающих льдов

 

СКР- 150,  по бригадному прозвищу: «Сто с прицепом», честно отпахав свой квадрат на протяжение целой недели, изрядно опустошив свои топливные и  питьевые цистерны наконец-то получил «добро» на возвращение домой, рассчитал курс и на экономичном ходу двинул к родной базе. Командир  СКР, капитан-лейтенант Егор Левин, облачившись в походное командирское пальто, уютно устроился на крыле ходового мостика. Уютно — сильно сказано про открытый ходовой мостик ранней северной весной. Но настоящий моряк сможет найти себе уют даже среди ледяных игл после шторма – и такое  у Егора бывало.

 На горизонте, на севере и северо-западе лучи солнца вовсю играли свои игры света. Они отражались от ледяных полей, засвечивали всю оптику, били в глаза сигнальщикам.

В визир можно было разглядеть вздымающиеся  под небеса, торосы. Лед был местами синим, местами белоснежным, как ванильное мороженое.

 В разломах ледовых скал не было видно воды, глыбы  местами громоздились выше надстроек корабля. Хорошо еще, что у некоторых офицеров нашлись в каютах черные очки. Без них яркое солнце слепило иглистыми бликами и слепило наблюдателей. От него еще долго в глазах сверкали «солнечные» зайчики. Замполит Роман Колотунов насобирал их добровольно принудительно,  и, в очередной раз заступив вахтенным офицером, надел такие очки на всю смену верхней ходовой вахты.

К полудню локация стала показывать плотные ледяные поля и на западе, и на юго-западе. Льдам не было ни конца, ни края. Похоже, что они загоняют корабль в ловушку, медленно, но уверенно смыкаясь вокруг него. От такой мысли становилось не по себе.

Связались с базой, оперативный флота сообщил, что с ближайшего аэродрома был выслан самолет полярной авиации.

Вскоре над кораблем появился Ил-14, двухмоторный поршневой самолетик, плоскости которого были раскрашены в ярко-алый цвет. В соответствие с зарегистрированными знаками опознавания.

 Полетав над ледовыми полями, самолет выдал пеленг на ближайший  разлом поля,  где, по словам штурмана самолета, начиналась длинная-длинная полынья, смыкавшаяся с чистой водой. И льдины там были заметно тоньше.

Командир дал команду, и осторожно маневрируя, корабль стал ложиться на рекомендованный курс.

Шли малым ходом, опасаясь пробить себе борта, или влезть в клыки очередной ледовой ловушки.

 Но вместе с тем, продвигаясь заданным курсом, никакого разрежения плавучих ледяных скал не заметили. Наоборот, гигантское, неоглядное поле стало волноваться, угрожающе скрежетать. Ледяные курганы вздымались над полем и кораблем и со вздохом проседали. И, наконец, последовал удар и явный навал всего поля на правый борт СКР на метр выше ватерлинии. Острый тяжелый зуб сверкающей скалы сначала стал крошиться, потом сталь стала проминаться, и … зуб влез внутрь корабля продавило!

 Замполит и механик бросились в носовой отсек. Форпик явно сплющило. Вода пока не поступала, но скрежет стоял ужасающей. Поступили доклады еще о нескольких деформациях и пробоинах. В это время командир отчаянно ругался с полярной авиацией, выражая свое недоумение  в соответствующих случаю выражениях.

Помощник Андрей  Белошлыков  записывал  все события в вахтенный журнал и. по приказанию командира, готовил плоты, продовольствие, горючие материалы, сигнальные средства и оружие. На случай, если станет совсем худо, корабль начнет тонуть, а  команде и вдруг придется выбрасываться на лед.

Самому ему дело не представлялось таким безнадежным, но готовым надо было быть ко всему.

Он  объяснял летчикам, что бывает за такую проводку, клятвенно обещал собраться и приехать к ним на аэродром с большой дубиной. И еще прихватить желающих, которых уже очередь — хоть отбавляй

Через полчаса опять закружился над ледовым безмолвием красный самолет.

Он долго летал, и над самым мостиком, и — повыше, но никаких рекомендаций не выдавал.

 

Глава 7 Когда вода стала слишком твердой

 

— Та-а-ак! — чего-то мне поиски выхода из этой самой задницы не нравятся! Похоже — влипли! Мы приключений на это самое место не искали. Но, похоже, нашли! — мрачно отметил Левин.

         В трюма уже поступала вода из пробоин и трещин. Осушительные насосы захлебывались. От холода повысилась вязкость топлива в цистернах. Топливные фильтры машин стали забиваться смолистыми нитями в соляре.

         Но мало — помалу чистая вода засинела прямо по курсу густым насыщенным ультрамарином. Колотунов  вместе с механиком Сергеем Жериховым носился по трюмам. В ход пошли все пробки, клинья, раздвижные  упоры — все то, что аккуратно стояло на штатных местах в корабельных отсеках долгое время и лишь изредка изымалось оттуда — когда отрабатывались учения, когда надо было привести их в порядок и предъявить каким-то проверяющим. А теперь приходилось применять и инструмент, и полученные на тренировках навыки.

         На корабле оказалось около трети молодых матросов, из осеннего пополнения. У Колотунова были опасения на их счет, и он, занятый борьбой за живучесть, старался держать бойцов в поле своего зрения. Ни запаниковавших, ни впавших в ступор не было. Чувствовался какой-то азарт, все старались делать то, что положено. Вместе со всем экипажем — предаваться мыслям об опасности в таких случаях просто нет времени! На корабле было холодно и сыро, но, казалось, что от людей шел пар.

 

Донесли о своем положении и действиях по команде, доложили свои координаты, курс скорость.

         Командование оценило ситуацию и ее перспективы, как серьезные.  В штабе флотилии, в зале у оперативного дежурного, развернули штабную группу. Начальник штаба, контр-адмирал Александр Иванович Устименко, несмотря на позднее время, тоже прибыл, расположился за столом с оперативными телефонами. Зная пристрастия начальника, немедленно принесли стакан горячего чая с лимоном, в массивном мельхиоровом подстаканнике. Значит, всерьез и надолго.

         Он принимал доклады, занимался текучкой — никуда не денешься. Командующий был далеко в море, на одной из подводных лодок.

Он, по привычке, разминал свои, по-крестьянски, большие руки. Как замечали окружающие, так он всегда делал, предаваясь раздумьем перед принятием  непростого решения. Офицеры подшучивали, что таким образом он как-то влияет на процесс мышления.

Принесли докладную от коменданта. Тот жаловался на старпома атомной подводной лодки, с которым повздорил в кафе во время обхода. Честно сказать, адмирал про себя считал, что подводник, в силу специфики своего служебного воспитания, имеет право на кое-какие послабления на берегу. Он учился у командиров подводных лодок военного времени, служил под началом офицеров, захвативших войну … И как мог, воспитывал своих офицеров в таком же духе. Он знал наперечет всех командиров, старпомов и многих командиров боевых частей. А комендант … тот явно нарывался! Зачем, спрашивается, было требовать от старпома, отдыхавшего с товарищами в кафе, и, вопреки каким-то нормам., одетого в китель, покинуть кафе? Можно было сделать замечание, даже записать фамилию – и все! Но для этого надо было иметь мозги … А так — нарвался на грубость, и теперь с этим старпомом надо что-то делать! А старпом — хороший. Ему в автономку менее, чем через месяц!

— Начальник отдела кадров! Вот вам тема для диссертации: «Откуда берутся коменданты? Что первично — исходные качества или они их приобретают в ходе службы?» Вот ведь вопрос вопросов — всю службу удивляюсь! Бесплатно дарю — может быть, когда сто грамм нальете!  Кстати. возьмите, вот — на одной из лодок у зама отобрал! Интересно!

Он протянул капитану 1 ранга напечатанный на машинке листок. Там было следующее:

В помощь внештатному "кадровику". Заготовки типовых формулировок аттестаций и характеристик.

 

А) с подчиненными беспощадно добр…

Б) в работе  неутомимо медлителен

В) с товарищами  и  начальниками единодушно двуличен

Г) решительно не принимает никаких решений

Д) в сложной обстановке ориентируется хорошо - без письменного приказа начальника никаких действий не предпринимает.

Е) Последователен: постоянно меняет свое мнение

Ж) открыто высказывает критические замечания в отсутствии критикуемого.

З)  гостеприимен  за счет корабельной кают - компании.

И) специальность любит платонически - приборы и системы руками не трогает

К) водку пьет с отвращением, и  иногда бывает трезв. После перепоя даже на нюх ее не переносит!

Л) регулярно бросает пить.

М) в распитии спиртных напитков участвует только из любви к закуске.

Н) горячо любит морскую службу на берегу. 

О) слова у него никогда не расходятся с делом - молчит, гад, и ничего не делает!

П) деятельный, последовательный и неутомимый бездельник

Р) находчив в поисках ответственных за свои ошибки

С) его военные знания отличны  - от  необходимых и требуемых

Т) учиться любит - с удовольствием ездит на все курсы в столичные города за государственный счет и  в служебное время.

У) к чужим недостаткам нетерпим, в чужие достоинства не верит

Ф) готов выполнять любые рабочие поручения - лишь бы не работать!

Х) обладает служебной интуицией, и уже умеет представлять дело так, что в его личных  провалах и ошибках  виноваты только его подчиненные.

Ц) Военную тайну хранить умеет, но каждый раз пытается выяснить, что же такое тайное он знает.

Юмористы! — хмыкнул тот, — но здравое зерно есть!

 

Карты и планшеты вокруг отражали всю ситуацию. Корабли, спасательные буксиры и вылеты авиации, стрелы циклонов и овалы антициклонов.

 

Принесли пачку шифровок и телеграмм ЗАС. Раздавались звонки из штаба флота.

— Ишь ты, еще ничего не знаем, ни как началось, ни чем кончится. А уже требуют подать фамилии виновных в приказ о наказании. Списком! Какие исполнительные и предусмотрительные! — саркастически протянул он последнюю фразу и затянулся дымом сигареты.

— А вы знаете, Валерьян Аристархович, — обратился он к замначпо флотилии, стоявшему рядом — Моряки бывают двух видов: одни учат, как брать пеленга, а вот другие всю жизнь только и делают, что сами берут эти самые пеленга! Вот так! И некоторым не понять. Как оно в море бывает! А ежели командиров бить за каждую … ерунду, то они будут бояться моря, как черт ладана! А ежели — в море да на настоящего противника? Так не выгнать будет! А этим что, наказали, «вып» поставили — ага, поработали! А если и с должности сняли — вообще порядок! Для них … А где мы с вами подготовленного командира или замполита возьмем? — заводился Устименко — «моряки с Москвы-реки» этим не озабочиваются! — затянувшись сизым дымом, адмирал рявкнул:

            — Оперативный дежурный! Запишите и передайте телеграммой ЗАС ОД флота: предлагаю наказать по всей строгости начальника штаба флотилии контр-адмирал  Устименко, как допустившего выход корабля в море … Подпись моя – контр-адмирал  Устименко.

         Хулиганит, говорят командир корабля? А что они хотят — загнали его, как в тиски этими самыми … Морду бить пилоту собирается? Ух, ты! За такие вещи летуны честно заработали! Пусть меня позовет. Вместе пойдем – морду пилотам бить! Я — тоже участвую!

             Пусть комфлота придет завтра на службу, а они ему — такой проект приказа! Посмотрим, что он им скажет!

         — Товарищ адмирал! Буксиры подошли к СКР-150, готовы брать на буксир. Лидирует БПК «адмирал Корнилов» — последовал доклад оперативного дежурного. Доклад звучал уже как-то веселее …

 

 А на СКР в трюмах было уже по колено воды. Трюмным, чтобы очистить приемник осушительного насоса, иной раз приходилось даже нырять. Замполит Колотунов носился от одной аварийной партии, к другой. Ноги уже замерзли, промокли по колено. Он плюнул, и перестал обращать на это внимание — другие были не в лучшем состоянии.

— Мех! — ворчал мокрый с ног до головы  Башлыков — у меня такое впечатление, что мы просто перекачиваем море с одного борта за другой!

— А ты бы взял, да научил, как по-другому-то сделать! — огрызался Жерихов.

         Но научить замполит не мог, сейчас он предпочитал действовать, подбадривая и поддерживая бойцов. Здоровье позволяло, а с упорами и брусьями он явно умел обращаться лучше, чем бойцы!

 

         Электрооборудование било током. Было опасно — сопротивление изоляции снизилось и часть аппаратуры пришлось отключить.

 

         Артиллерист старший лейтенант Анвар Рашидов не слезал с ходового мостика, часов шесть или восемь — просто потерял счет. Не  до отдыха! Остальные офицеры были заняты не меньше! Его матросы и старшины сидели в погребах артбоезапаса. Там пока не текло, но бойцы были наготове! Мичмана были с ними. Комендоры и артэлектрики тоже боролись в аварийных партий. 

Чертовски хотелось есть и отчаянно сосало под ложечкой.

Кишки зло ворчали и гонялись друг за другом  с мстительным рвением. В такт качки.

  Камбуз отключили давно — плиты дрались ударами тока, пакетники на щитах камбуза искрили. На них попала струя воды.

На корабле был только кипяток, который был лишь в титане кают-компании, и сухари в больших жестяных блестящих банках. Сначала помощник приказал выдавать немного тушенки на каждый бак, да она уже кончилась. Ну а сырое подмороженное мясо  особого аппетита не вызывало.

Анвар откусил кусок ржаного сухаря и спросил фельдшера, стоявшего на мостике: — Слушайте, доктор, а таблетки от голода бывают?

— Бывают! — согласился Синичкин, — большие такие! Котлетами зовут!

— Да, котлеты … — мечтательно протянул Рашидов, — вот бы сейчас пару таких таблеток! С луком, можно даже без горчицы!

Сигнальщик сглотнул голодную слюну и незаметно потащил из кармана ржаной сухарик.

— Ничего, ничего! Станем к причалу — будут вам котлеты! По две, нет — даже по три! — поддержал  их командир. — мы помощника подрастрясём! Самому же Левину было как-то не до еды! Курил зато. Как маневровый паровоз!

 

 Механик был бледен  — в полупустых топливных цистернах от  качки поднялась со дна всякая муть, ошметки смолообразной массы плавали в них и вполне могли забить фильтры насосов и трубопроводы. А потом будет остановка двигателей, дизель-генераторов и … полная беспомощность корабля на неопределенное время. Волны — как горы, а до берега еще — как до Китая на верблюде!

 

       Мало-помалу уровень воды  в трюмах повышаться перестал. То, что спасатели шли уже рядом, а в паре кабельтовых было видно силуэт БПК, тоже придавало уверенности. Струйки воды сжались, фонтаны превратились в капельные течи.

А впереди, прямо по курсу, были видны навигационные огни Кольского залива.

 

Офицеры перевели дух и  на душе стало спокойнее. Дошли! Сами живы и люди целы! А что еще нужно?