Тихая охота

 

Лодка рыскала в море уже вторую неделю. Зима была в самом разгаре − где-то над головой бесновались волны, неслись циклоны, засыпая далекий берег непроходимыми снегами.

         Всплывали на сеансы связи, и их бешеная карусель раскачивала подлодку с борта на борт даже на перископной глубине.

Дизельная подводная лодка, а в просторечье − дизелюха −  это вам не атомоход. Хочешь или не хочешь  − а всплывать на зарядку батарей  приходится, да еще регулярно, невзирая на погоду. Боевая служба − не игра в кошки-мышки,  всегда должна быть достаточная плотность электролита. На всякий случай!

 Кто знает, дадут ли тебе всплыть в следующий раз, и сколько придется идти под водой до этого «следующего раза». Задачи перед кораблем стояли вполне конкретные − поиск и обнаружение чужих субмарин, слежение за ними.

         Вероятные противник в эти воды тоже ходил не на прогулку − искал районы боевого патрулирования атомных ракетоносцев, районы действих многоцелевых лодок. Так сказать − на всякий случай!

     Поэтому и всплывали, дизеля гремели на все море, сотрясая стихию. Даже полусонная, висящая где-то прямо над головой Луна − Волчье Солныщко, тоже морщилась от их грохота. В отместку, она предательски подсвечивала лунной дорожкой вытянутый изящный силуэт всплывшей подлодки. Набив батареи до норм, вновь погружались.

Иногда станция радиоразведки обнаруживала работу радара «Ориона», прерывисто рычал ревун, гремела команда «Срочное погружение!», лодка скрывалась под волнами, а там − давай, Бог, ноги! А то старый приятель, четырехмоторный самолет базовой патрульной авиации «Орион» пригласит сюда противолодочные фрегаты, и начнется такая свистопляска, что ты!

     Чего-чего, а искать они умели. Весь фюзеляж самолета был набит всяческой аппаратурой, с десятком опытных грамотных операторов. Эти ребята − не кучка киношных размандяев из боевика, они дело свое знали, а воздухе они вряд ли бывали реже, чем ходили по земле.

         Русских подводников они тоже уважали и подходили к ним со всей серьезностью, вцепляясь в обнаруженную субмарину с остервенением и азартом. Кто говорит, что оторваться от преследования легко − тот или лукавит, или никогда этого не делал!

 

         За все время автономки в этих квадратах только пару раз гидроакустики засекали подозрительные шумы на пределе дальности. Они исчезали примерно через несколько минут и уж никак не могли считаться достоверным контактом. Да и станции были старые, о поиске по дискретным составляющим и не мечтали.

         Как ни колдовали над картой командир, старпом и штурман, как ни пытался сделать аналитический прогноз начальник РТС, используя карты гидрологии моря − реальных результатов не было, хоть тресни! Данные разведки из полученных радиограмм, отрывочные радиоперехваты  осназовцев тоже не помогали.

         Командир очень не любил ходить в неудачниках, сейчас его воображение рисовало мрачные картины  предстоящего отчета командованию, уничтожающе − презрительный взгляд комбрига, и его укоризненное: «Ну, что же вы, любезный Валерий Александрович …» 

После этих слов он искренне был готов провалиться  сквозь перекрытия этажей штаба, воду, землю − вплоть до самого ада − только бы не видеть комбрига и не слышать его ироничных укоров.

Таких случаев с ним было не много, и, как правило, к его личной квалификации командира-подводника они особого отношения не имели. Он, конечно, нес полную ответственность за все, и не когда не увиливал и не старался подставить других. Но сам про себя. в тайне считал, что виновен в «проколах» и мелких провалах кто-то из его подчиненных − в каждом конкретном случае…

В конце концов, в любой военной организации, В любой военной структуре всегда есть главные специалисты, обязанные выдавать рекомендации командиру. Вот только вот в чем штука − командир лишен такой возможности подбирать себе этих специалистов … Вот отсюда все беды и противоречия − считал он.

         Сейчас все другое и он сам был недоволен собой − что-то шло не так, что-то он недоделал. Но вот что?

         Опять всплыли, соблюдая осторожность. Но не успела стечь с надстроек вода, как послышался отчаянный вопль оператора станции радиоразведки: − Пеленг 245, предполагаю работу РЛС самолета!

− Срочное погружение! − отдал команду командир

Опять ушли на глубину. 100 метров,120 …  маневр уклонения. Акустики обнаружили всплески от падения серии «квакеров», гидроакустических радиобуев, выставленных самолетом.  Вторая линия барьера легла уже прямо по курсу.

         Просто так удрать не получалось … А вот тут, в паре миль, есть чудесная банка. Как раз с глубиной метров в сто, и если зайти за нее, то у экипажа «Ориона» будут трудности. А с чем черт не шутит, когда у Бога обеденный перерыв?

         Так и вышло. Разочарованный «Орион» улетел, не было больше никаких «квакеров». Подвсплыли, подняли «свиноматку»[1] − признаков работы чужих РЛС не выявлено.

         Продолжая выполнять  задачу. Следовали заданным курсом. Как вдруг акустики отметили работу гидролокатора. Сначала слышали отдаленные посылки в круговом режиме. Потом они стали интенсивными. В секторе. И скоро в центре этого самого сектора оказалась и их подлодка. Противный звук ультрозвуковых посылок стали слышать и без акустиков. Кто из подводников слышал такие посылки  с корабля. тот не забудет их звука. Начали маневрирование на уклонение. Безуспешно! Неизвестный корабль вцепился в них собачьей хваткой, как лайка в ляжку медведя. Начальник РТС находился в посту гидроакустики, туда же подошел и командир. передав команду старпому.

• Что-то новое, в нашей фонотеке нет таких шумов и характеристик гидролокатора! — доложил начальник РТС. Валерий Александрович сам надел гарнитуру и вслушивался.
• А вы что думаете, Вадим Максимович? — спросил он опытного старшину команды.

         — По шумам винтов — соответствует траулеру на малом ходу — отметил  мичман.

• Что за зверь за такой в наших угодьях объявился? «Орион» навел конечно. Но с чего бы такая честь нам? — подумал командир вслух, вроде бы советуясь с акустиками.

         Закрылись имитационными патронами, выпустив их через ВИПС. Сигналы ушли в сторону, но не надолго. И еще раз пожалел командир, что нет у него скорости атомохода — давно бы смылись, как только обнаружили бы слежение. Поисковая скорость невелика, фон моря на большой скорости забьет полезный сигнал. Но уж что есть — то есть … Другой скорости не будет!

         И, вдруг, как по взмаху волшебной палочки, ультразвуковые укусы-посылки прекратились.

         — Или нас потерял, или к нам интерес! — хмыкнул начальник РТС, — записал все наши характеристики во всей красе!

• Цель… пеленг … цель удаляется! — последовал доклад акустика.
• Всплываем на перископную глубину! — приказал командир и поднялся в боевую рубку.

«Черт с ним, поглядим на тебя, что ты за зверь за такой?»

Перископ пошел вверх, в окуляре плеснулось море. Быстро довернул его в сторону последнего пеленга. На горизонте, в неверном свете сумерек уходило судно, действительно похожее на траулер.

«Ух. ты! Опытовое судно «Руаид» ВМС соседей. Судя по огромной «катушке» на полуюте. Оснащено гибкой антенной с кабель-тросом!

• Убрать перископ! Погружаемся на глубину сто метров!

Дифферент на нос, стрелка глубиномера уверенно шла к цифре 100.

• Глубина 100 метров!
• Есть глубина сто метров!
• Вахтенный офицер! Боевая готовность номер два! Второй боевой смене — заступить!

 

 Валерий Александрович пошел к себе в каюту. Надо было поразмыслить кое над чем … В крошечной каюте ему никогда не удавалось вытянуться во весь свой рост, как он ни старался.

         Среди подводников ходил старый анекдот − в Англии  во время первой мировой войны осматривать новую подводную лодку прибыл адмирал с шевронами на весь рукав. Командира на борту не оказалось, и сопровождал грозного флотоводца старший офицер. Толкнув какую-то дверь, он прорычал: − А это что за такой дурацкий книжный шкаф?

− Так точно, сэр! − невозмутимо ответил подводник, − вот поэтому мы и зовем его «каютой командира».

         Сколько лет прошло, а с этим вопросом на «дизелях» мало что изменилось. То ли дело на атомоходах − на некоторых у командира есть салон и даже спальня! Но это уж как повезет. Каждому − свое, завидуй или нет!

        Так, все-таки, что же происходит? Сегодняшнее всплытие, например? Командира не оставляло чувство, что их где-то здесь уже ждали! Ритм их деятельности, режим всплытия на сеанс связи и подзарядку батарей противник уже просчитал. В следующий раз можно нарваться или на норвежскую подлодку в районе всплытия, или на подвижный противолодочный рубеж − им тоже интересно, чем я тут занимаюсь. А опытовый «Руаид»? Случайно сюда притащился или на свидание со мной?  И такие действия вполне естественны! − размышлял Валерий Александрович. То есть, где-то там, в чужом штабе или в центре ПЛО, решили, что они просчитали его, такого вот умного и грамотного подводника, надежу и опору дизельного подводного флота?

         − Обидно, да?! − говаривали жители одного очень южного города, где он заканчивал училище. Вот именно! Я им не старый детективный роман, где можно угадать финал с третьей страницы. Есть конкретное предложение − надо что-то делать! − фыркнул он, припоминая шутку старого приятеля.

          Он вертелся на узком диванчике, но сон не шел. Пытался что-то читать, но мысли куда-то убегали прочь от содержания книги. Вытряхнул себя из койки, затем стряхнул с себя остатки сетей тревожной дрёмы.

         В кают − компании никого не было, глубокая ночь. Офицеры спали измотанные тревогами, которых вчера хватило. Только вестовой читал какой-то затрепанный роман в мягком переплете.

«Явно спер у кого-то из БЧ-5!» − решил командир, разглядывая следы масла и черные отпечатки на обложке и страницах.

         Заметив командира, вестовой подскочил и мигом наполнил стакан, вставил его в «записной» его подстаканник, из холодильника вылетело блюдечко с нарезанным лимоном и второе − с сушками и ванильными сухарями.[2]

         Чай он выпил механически, мысленно решая обозначенную проблему. Поблагодарив вестового, пошел в центральный − пора и старпому подушку ухом придавить, а ему самому пообщаться с ночной вахтой, где вахтенным офицером − молодой минер, а вахтенным штурманом − КЭНГ, в этом году только из училища. Будет им пыточная! Вреда особого нет, а польза, может быть и будет − интеллект любит, когда его тренируют! Правда, никто ему еще не говорил, что он особенно радуется. Когда этот самый интеллект пинают в полпятого ночи … или уже утра?  В лодке время суток − сплошная условность

         Решение постепенно вытанцовывалось, младшие офицеры потели, напрягая свои извилины. Он их безжалостно направлял к первоисточникам, соглашался с ними или нет, на память цитируя целые абзацы из документов, задавал им вопросы на сообразительность. Делать быстрый анализ из обстановки и правильные выводы — для офицера-подводника просто жизненная необходимость. Сами того не зная, они помогали ему отточить решение и план.

         Утром, после смены очередной вахты и завтрака,  командир собрал в кают-компании всех свободных офицеров.

         − Итак, − начал он, −  прошло уже десять дней боевой службы, и я прихожу к выводу, что мы абсолютно даром едим высококалорийный подводный паек, определенный нам Родиной. Пока мы лишь только регулярно тренируем базовую патрульную авиацию нашего соседа. Они уже нас по нюху из-за горизонта узнают! То, что слышали наши «глухари», даже в отчете указать стыдно − не то лодка, не то − кит, не то «Летучий голландец» в подводном положении. И перспективы у нас еще мрачнее − наверняка, центр ПЛО Северной Атлантике оповестил о нас всех командиров лодок НАТО в этом районе и они очертили его жирным красным карандашом и сюда просто не сунутся! −       Валерий Александрович замолчал,

пробарабанил по столешнице дробь, и внимательно оглядел своих офицеров.

         − Что будем делать, дорогие мои заместители и боевые товарищи? − задал он прямой вопрос.

         Офицеры знали, что этот вопрос − скорее всего, уже риторический. Командир на выдумки был горазд, играть в войну любил и, надо сказать по справедливости, умел.

         Во время прошлой автономки он заставил вздрогнуть весь экипаж, а офицеров − задуматься над насущными вопросами боевой подготовки − как, для чего и что должны иметь в сухом остатке?

         А все было просто, как апельсин: после всплытия на сеанс связи, СПС как обычно, закрылся вместе с замполитом в каюте, и принес раскодированную шифровку командиру в центральный. Тот ее какое-то время изучал. Потом собрал офицеров и объявил, что международная обстановка и противоречия между нашей страной и НАТО обострились до безобразия, объявлена мобилизация и у них, и у нас. И зачитал приказ командования: с обнаружением кораблей противника атаковать их, выставить мины (подводная лодка загрузила оружие на боевую службу в минном варианте), ядерное оружие не разблокировать до особого указания.

         Наступила тишина, кто-то удивленно присвистнул[3]. К такому повороту событий готовились, но, в глубине души в это не верили.

Зачитали информацию личному составу. И ничего − никаких особых эмоций, занялись своей матчастью, еще раз проверяя ее − раз без дураков, то, не дай Бог, какая залипуха. Чувствовалось некоторое возбуждение, кое-кто заметно побледнел, но все старались не подавать виду. А как же − мужчины! Подводники!

         Через несколько часов, после очередного всплытия, командир объявил отбой, а потом уже признался, что это было учение. И не сказать, чтобы кто-то испугался, но вот об отмене боевого приказа никто не жалел, и общий тонус настроения в тот день заметно повысился, факт!

         Что–то он затеял в этот раз? С него станется!

 

         Выдержав интригующую паузу, он сказал: Что мы здесь делаем? По существу, если откинуть всякие терминологические условности? Охотимся! А для охоты — главное условие — скрытность и тишина! Верно я говорю? — обратился он к минеру Тихонову, кряжистому волгожанину, который как-то похвалялся, что у него дед — лесничий и завзятый охотник.

• Верно! — Подтвердил тот, польщенный вниманием к его авторитетному мнению.
• А мы, считайте что, ездим на охоту на лося на тракторе, даже мотор не выключаем! Кстати, удачный пример — лосями мы, сами знаете, «Лос-Анджелесы» зовем …  Поэтому нам нужна тихая охота!

Командир вновь оглядел офицеров — поняли ли они его иносказание?

− Итак, есть много решений данной проблемы − одно − моё, а остальные не верные! Короче, я решил сделать вот что: сейчас мы переходим вот сюда − командир ткнул остро заточенным, по-штурмански, карандашом  в точку на карте, далеко в открытом море.

− Затем, по готовности − всплываем и производим полную зарядку аккумуляторных батарей. 

         В этом месте он сделал эффектную паузу: − После этого погружаемся, сматываемся отсюда, и проводим поиск вот в этом районе − карандаш командира очертил почти правильную окружность на карте.

         − И, главное на сегодня − поиск будем проводить в течение 120 часов − разумеется, в подводном положении! Ну, как? − командир еще раз обвел взглядом офицеров.

         − Командир БЧ-5! Потянем такое время!

         − Должны, товарищ командир!

         − Тогда  − технические и организационные вопросы:

         Надо отключить все грелки в каютах и в отсеках, продуть баллоны всех гальюнов, вынести весь мусор без остатка. Особенно всякие пищевые отходы. Будет холодно − достать и приготовить водолазное белье, заполнить питьевые бачки, приготовить регенерацию.

         Особое внимание − на газовый состав воздуха в отсеках. Бодрствует одна смена. Две другие находятся в горизонтальном положении. В койках, чтобы по лодке не шатались, чтобы дифферентовочные насосы не запускать. Режим полной тишины! Напомните своим бойцам — переборочная дверь — не сарай. Не громыхать ею, не хлопать, а закрывать осторожно. Каждый такой удар за десять миль слышно! А то уже и некоторые офицеры …

         Помощник − организация питания такая − горячее, первое и второе блюда варим один раз в сутки − на обед.  Продумайте сытное и разнообразное меню. На завтрак и ужин − чай и консервы, что-то повкуснее. Организуйте приготовление и доставку заварного настоящего кофе непосредственно на боевой пост гидроакустикам. Замполит! Прошу вас − внимание на вахтенных, где-то со вторых суток будет повышаться сонливость! Хотим или нет, а процент углекислого газа будет все равно повышаться. А это чревато!

         Доктор, подключайтесь! Вместе с замполитом постоянно следить за состоянием людей, мало ли … И опять − воздух, контроль газовой среды, в аккумуляторных отсеках! Это не шутки! Все остальное − по ходу пьесы и в рабочем порядке!

         Вопросы? Впрочем, думаю, пока все ясно. Потом их много всплывет. Решать будем в процессе поступления!

        

В назначенный час всплыли. Первым поднялся на мостик астрономический расчет − и командир, и штурман хотели заручиться точным местом перед началом поиска. Начали «качать звезды», штурман щелкал секундомером, командовал «Товсь!» «Ноль!»

Лодка медленно раскачивалась на мерной волне. Она вскарабкивалась на надстройки, билась об ограждение рубки, и, обессиленная и разбитая, скатывалась обратно в море, темное, как банка чернил. Луна уже пошла на убыль, и ее неполный диск катился к линии горизонта, зато на западе и юго-западе небо было полно крупных и ярких звезд, горящих, словно светляки южной ночью.

         Грохотали дизеля, начали заряд батарей. Вентилировались отсеки, изгоняя из себя затхлость и сырость боевых постов и кают, трюмов и палуб. Тащили наверх мусор. Просто удивительно. Сколько его скапливается несмотря на спартанский быт и минимальные запасы всяких обычных мелочей.

 Сколько времени удастся «пробивать» заряд − неизвестно. Пока море и небо над ним было чистым. От каждой минуты, от каждого часа зависит живительная плотность электролита, а от нее − жизнеспособность подводной лодки, успех запланированной командиром операции!

         Разрешили команде подниматься наверх по пятеркам − кому курить, кому просто подышать свежим, морозным воздухом и поглазеть на темное море и те же звезды. Тут кто и не курит − закурит, так − вкуснее!

         Находчивый доктор курил, глубоко затягиваясь, сразу две сигареты: тоже заряжался, как аккумулятор, прямо до тошноты. От качки и запаха дыма молодому матросу Селикову стало плоховато. Он слегка побледнел, но держался. Стараясь надышаться свежим  воздухом впрок

 

          Наконец-то погрузились. Стали уходить от места зарядки. Командир осторожничал: периодически прослушивали кормовые курсовые углы,  «зависали» на стабилизаторе  глубины без хода.

 Кто знает, кто притащится сюда вслед за надоевшим «Руаидом»?   

− Центральный! Горизонт чист! − был слышен доклад акустиков.

В отсеках − минимальное освещение, тишина. Даже вахтенные между собой переговариваются почти шепотом! Народ проникся!

         Самые нетерпеливые ожидали, что «контакты» посыпятся прямо сразу и уже на второй день стали испытывать к гидроакустикам некоторую враждебность и презрение.

         Вот, мол, мы тут делаем все, что можем, опять же − тяготы лишения испытываем! Ищите супостаты − гады! Этих лодок тут  − стада бродят, а вы, глухари, только спите да в носу ковыряетесь!

         Старослужащие, в основном, взявшие на себя всю тяжесть вахт, чуть было не заставили кока съесть целый бачок непонятного варева,  сильно напоминающего − хоть по вкусу, хоть по консистенции, обойный клейстер. Пришлось спасать сукина сына! Вообще-то, этот кок был совместной находкой помощника и замполита!

А дело было так: среди прибывших после учебного отряда молодых гидроакустиков, листая их документы случайно обнаружили страшный дефицит: один из них оказался поваром третьего разряда, окончившим  специальное училище и даже успевшим поработать в ресторане. А на лодке, нормального кока нет, только самоучки! И у замполита были серьезные опасения, что и того прибьют, причем в самом скором времени,. За абсолютную бездарность и подчеркнутое презрение к кулинарии − например! Чревато конфликтами такое состояние!

 Рассмотрели свидетельство повара и помчались − пока никто не узнал, в строевую часть бригады. Те − ни в какую − акустик, редкая интеллигентная специальность на флоте, ага!

 И чтобы изменить ему профиль − бутылки «шила» и нескольких банок тушенки и языков в желе будет мало! Так, ненавязчиво, намекнул мичман из отдела по комплектованию. Но попался им по дороге командир, тот пошел сразу к начальнику штаба и вопрос решился за пять минут, безо всякого «шила» − в свете приближающейся боевой службы, как тогда ее называли подводники − автономки. Решили вопрос, на свою голову!

         А потом уже выяснилось − что ничего, кроме шашлыка, этому воину в жизни готовить не приходилось, а ресторан, где он работал − большой сарай из ДСП, где в летний сезон готовили шашлык из чего придется, а зимой в нем можно было купить дешевое вино местного производства и перманентно черствые беляши и чебуреки.

Когда он посвятил офицеров в некоторые шашлычные тайны − помощник и замполит зареклись на веки-вечные есть шашлыки в курортных городах!

         Честно доложили командиру. Тут он поорал  на них − что же, за дело! Виноваты, купились на бумажку! Сказано ведь − не верь глазам своим! В смысле − документам! Надо было сначала поговорить − тогда он им и так бы не глянулся! Да какая-то эйфория разум затмила!

− Учите его теперь − делать нечего! Я не хочу, чтобы начштаба надо мной ржал! И особо не переживайте − гидроакустик из него еще хуже, чем кок! И неизвестно что хуже − бойцы ли его немного отбуцкают за кулинарный шедевр, или старшина команды ГАС  Магранов раздвижной упор погнет об его голову! Диалектика жизни! Все к лучшему! − заключил командир и подался в штаб.

         А потом началась автономка и кулинарные сюрпризы, как сейчас … Однако, все-таки разнообразие. Пришел ему на помощь мичман из радиоразведки и что-то сварили. Быстро и вкусно − хоть и режим тишины, а есть-то хочется!

 

         К концу третьих суток (уж и командир как-то разуверился в своей затее.  Валерий Александрович сказал сам себе: — ладно, повезет в следующий раз! Видно, здорово !Руаид» о нас раззвонил на все море!  И в этот самый момент раздался вопль акустиков из динамика в центральном: — Пеленг … шум винтов подводной лодки … цель подводная …И держали они эту цель минут двадцать, командир довернул лодку, начальник РТС принял самое деятельное участие.

         На магнитофон записали вполне конкретные шумы и даже предварительно опознали тип лодки! Конечно, лаборатория во флотской столице − главный судья соревнований, но все же …. Акустики воспрянули духом! Сам помощник организовывал им особый завтрак − прямо на боевом посту! Поджаренные батоны, масло, ветчина, яйца …  И все это доставил кок в белой куртке и колпаке. Еще бы — проходить-то нужно мимо каюты командира, а он. если что не так …  страшен в гневе отец-командир!

Всплыли на сеанс связи выдали донесение и опять — в глубину.

         Лиха беда − начало! Ночью − еще один контакт, а под утро на них попер озверевший супостат, типа «Лос-Анджелес». Возможно его «зацерила» наша авиация, и он уходил от поставленных самолетом барьеров, кто его знает! Он проскочил на бешеном ходу у них буквально над головами. Даже лодку закачало, а шум вращающихся винтов слышала вся команда, поднявшаяся на завтрак. Стало как-то не по себе от такого близкого знакомства!

         Потом − еще один, а крайний контакт записали уже на сто первом часу, набрали время контакта вполне уважаемое.

 

         Гидроакустики чувствовали себя победителями. И были вполне готовыми к приему венков и прочих наград. Им даже стенгазету посвятили! С фотографиями! И торт, обильно политой сгущенкой, вручили!

 

 Причастными к успеху чувствовал себя каждый член экипажа.

Правда. до конца автономки других ярких достижений не было, но все полученные данные подтвердились.

По приходу лодки в базу. Все материалы флагманский бригады и начальник РТС отвезли куда-то в центральную лабораторию. К удивлению  флотской разведки, даже редкую «француженку» за шлейф поймали и уверенно держали!

         А дальше все  по старому − командира и старпома представили к правительственным наградам, потом что-то  сделали не так, а потом представления потеряли. Только командир почему-то этому не удивился! А сам метод «Тихой охоты» остался, изучался и даже был включен куда-то в научное издание … О чем Валерий Александрович прочел уже в академии.

Об авторе

Виктор Юрьевич Белько (псевдоним - Ф.Илин) родился в 1955 году в г. Грозном. Его детство и юность прошли в Казахстане, в г. Шевченко, на берегу Каспийского моря.

С 1973 года - служба в ВМФ. Закончил Северодвинскую школу техников, Киевское ВВМПУ. Проходил службу на надводных кораблях и подводных лодках Северного флота, в структурах воспитательной работы соединений Кольской флотилии. Служил в гарнизонах Островной, Лиинахамари, Видяево, Полярный. Имеет государственные награды, капитан 2 ранга запаса.

Автор книг "Записки Старого Филина или Мерфинизмы по-флотски", "Легенды о славном мичмане Егоркине", "О городе Коле, о Заполярье и о море", "Исторические досуги в кают-компании, или Клио в тельняшке" и др.