Шумят плодородные степи, Текут многоводные реки, Весенние зори сверкают Над нашим счастливым жильем. Споем же, товарищи, песню О самом большом человеке, О самом родном и любимом, — О Сталине песню споем!
Он вел нас на битву с врагами — За счастье, за долю бороться, Вливал в нас и бодрость, и силу На славном пути боевом. Споем же, товарищи, песню О самом большом полководце, О самом бесстрашном и сильном, — О Сталине песню споем!
Как солнце весенней порою, Он землю родную обходит, Растит он отвагу и радость В саду заповедном своем. Споем же, товарищи, песню О самом большом садоводе, О самом любимом и мудром, — О Сталине песню споем!
Он создал на счастье народов Закон нерушимый навеки, Весенние ясные зори Зажег он над нашим жильем. Споем же, товарищи, песню О самом родном человеке, О солнце, о правде народов, — О Сталине песню споем!
СЛОВО К ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
Оно пришло, не ожидая зова, Пришло само — и не сдержать его... Позвольте ж мне сказать Вам это слово, Простое слово сердца моего.
Тот день настал. Исполнилися сроки. Земля опять покой свой обрела. Спасибо ж Вам за подвиг Ваш высокий, За Ваши многотрудные дела!
Спасибо Вам, что в годы испытаний Вы помогли нам устоять в борьбе. Мы так Вам верили, товарищ Сталин, Как, может быть, не верили себе!
Вы были нам оплотом и порукой, Что от расплаты не уйти врагам. Позвольте ж мне пожать Вам крепко руку, Земным поклоном поклониться Вам!
За Вашу верность матери-Отчизне, За Вашу мудрость и за Вашу честь, За чистоту и правду Вашей жизни, За то, что Вы — такой, какой Вы есть.
Спасибо Вам, что в дни великих бедствий О всех о нас Вы думали в Кремле, За то, что Вы повсюду с нами вместе, За то, что Вы живете на земле!
ПЕРВЫЙ ТОСТ
Наш лучший праздник входит в дом, И к встрече все готово. И мы за праздничным столом Сойдемся нынче снова.
Мы вспомним сорок первый год: Земли разрытой комья, Метель метет, Война идет На нивах Подмосковья.
Мы вспомним утро над Москвой, Редеющую темень, И речь на площади на той, Где похоронен Ленин.
Она в те дни для нас была Звездою путеводной, Она звала, Она вела К победе всенародной.
И час пришел. И срок настал, — Судьба земли решилась. И все, что Сталин предсказал, Сбылося, совершилось:
На сотни верст, на тыщи верст Упали все твердыни. И потому мы первый тост За Сталина подымем, —
Кто вел нас в бой — в огне, в дыму, Кто всюду побеждает — И пожелаем мы ему, Чего он сам желает.
И клятву мы дадим свою — Его сыны и внуки, Что и в работе, как в бою, Мы не опустим руки.
В том наша доблесть, наша честь, Наш долг и подвиг новый. Пусть труден он, но сила есть, И мы к нему готовы.
По всем краям родной страны, Где шли враги лавиной, Мы раны тяжкие войны Залечим до единой.
Мы воздадим тебе, земля, За все твои утраты, Засеем заново поля, Построим снова хаты;
Поднимем к небу города Из пепла, из развалин, Чтоб не осталось и следа От скорби и печали;
Чтобы расти нам — что ни год — В родной Стране Советов... И снова Сталин нас ведет К великой цели этой!
В любом огне, в любой беде кто был с тобой — всегда, везде? В степных снегах, в воде траншей ты слышал голос, помнишь — чей? Кто сердце ободрил твое, напутствовал и научил? Кто бронебойное ружье на рубеже тебе вручил? Кто силу дал тебе в бою, в огне дымящихся развалин стоять за Родину свою? — Сталин!
А в праздничные дни побед, в фонтанах рвущихся ракет, кто поддержал твою мечту опять прийти на землю ту, где ты родился, рос и жил? Кто жизнь твою вооружил? Кто лучше всех тебе помог дорогу выбрать из дорог? Чью силу поняли враги? Кто дал бойцам броню из стали и семимильные шаги? — Сталин!
О наших битвах, о войне, о днях в огне, ночах в дыму расскажет мать наедине с волненьем сыну своему. О том, кому обязан сын, что он — свободный гражданин, что звезды есть, что солнце есть, что есть стихи, свобода, честь! И сын о днях войны прочтет в тиши сияющих читален и с гордостью произнесет: — Сталин!
НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
Когда мы думаем о Сталине, стоящем на трибуне вечной, мы слышим в сердце нарастание любви и веры бесконечной. Им создано все наше новое в советской молодой отчизне, им будущее отвоевано для нас, для творчества, для жизни!
Я вижу, радуясь и празднуя, Октябрь и Май — вершины года, плывет Москвой на Площадь Красную река советского народа. И семьи тянутся по улицам, и подымают выше знамя, и праздничным Кремлем любуются, и ищут Сталина глазами...
И так чудесно получается, что взор за взором, ряд за рядом его отцовский взгляд встречается с народным благодарным взглядом. И все глаза такие верные, в них ясность и любовь простая. Так смотрит делегат из Венгрии, так — наши гости из Китая. И посланный, наверно, многими, так смотрит негр из Алабамы, так — и вьетнамец с сердцем огненным, с упрямо сжатыми губами. Тут песней партия прославлена. Тут сердце трудовой Отчизны. Товарищи, мы видим Сталина, мы видим солнце нашей жизни!
ЗОЛОТАЯ КНИГА
Мир обходит Книга Золотая... Ставит подпись труженик Китая, в иероглиф, наведенный тушью — он вложил всю душу! Подписал свое письмо кореец, над Пхеньяном звезды загорелись, восклицает Север, шепчет Юг: — Сталин — друг! Светлый лист сердечного подарка подписала девушка-болгарка, а перо — передала венгерцу, он — всю Книгу прижимает к сердцу!
Книга переваливает гряды Снежных гор Карпатских... Чех с поляком подписали рядом, навсегда по-братски! И албанец, подписав, придвинул дружески чернильницу к румыну.
И румын фамилию поставил Под словами: "Счастье наше — Сталин!.. В мире, нити подписей сплетая, ткется Книга Золотая. И не в силах Уолл-стрит и Сити оборвать те нити. К ней в Берлине путь людей рабочих, и, как подпись Тельмана, их почерк.
Кто стоит за дело мира в мире — знают в Лилле, видят в Ланкашире! Всюду подпись бесконечно вьется, никогда, нигде не оборвется! Как ни грубо трудовую руку сжал наручник с маркой «США» - ходит Книга среди рук по кругу — тружеников смелая душа! Сколько их, что под жестоким игом всех рабовладельческих систем никогда не прикасались к книгам! Школ им не построил «дядя Сэм».
Темная, без грамоты, судьба у колониального раба. Только — рабский труд в песках пустыни, у гранитных груд, и в малярийной тине... Но в домах, где нищета и тьма — эта Книга родилась сама! В мыслях, в сердце Книгу подписали массы угнетенных и рабов! Сталин — их надежда и любовь, дал им солнце будущего — Сталин!
Товарищ! Пройдем по земле советской, Заглянем в квартиры, в завком, в сельсовет, В школу, в кино, в санаторий детский, — Всюду мы встретим знакомый портрет.
В дальних зимовках, покрытых снегами, В светлых дворцах академий наук — Всюду он зримо присутствует с нами, Вождь и учитель, товарищ и друг.
В доме колхозном с почетного места Милые сердцу портреты глядят: Сын-пулеметчик, дочурка-невеста, А посредине — портрет вождя.
Рамка простая обвита цветами, Алая лента горит огнем, Он — среди близких. И вечерами, Как о родном, говорят о нем.
И кажется, будто в делах и спорах Он участвует, мудр и прост.
И толк получается в разговорах, И легче решить любой вопрос.
И так — повсюду. В цехах и в забоях, В Армии нашей, в детском саду Смотрит он — и дело любое Лучше идет у него на виду.
Всюду — на полюсе и на Камчатке — Он согревает работу и жизнь, Детям кивает со школьной тетрадки: Назвался отличником — крепче держись!
Глядишь на портрет — и будто он знает Работу твою, кладет на весы: Плохо работал — он брови сдвигает, А хорошо — улыбнется в усы.
И оттого, что он есть на свете, Хочешь сильней добиваться побед, Вот почему и отцам, и детям Дорог родной и знакомый портрет.
В Кремле вся страна не вместится разом, И руки не сможет он всем пожать. Но любит народ ощущать глазом Того, кого в сердце привык держать.
Так пусть на мильоны его портретов Мильоны людей с любовью глядят, Достоин любви всенародной этой Первый и лучший наш депутат.
Он Родину сделал несокрушимой, Он Конституции нашей творец, Великий и близкий, родной и любимый, Сталин - учитель, друг и отец.
СОВЕТСКИЙ ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК
Разносятся песни все шире, И слава гремит в вышине О нашей, единственной в мире, Великой Советской стране.
По полюсу гордо шагает, Меняет движение рек, Высокие горы сдвигает Советский простой человек.
Отбросивши сказки о чуде, Отняв у богов небеса, Простые советские люди Повсюду творят чудеса.
Америка снова открыта — Сквозь холод, туманы и снег В нее прилетел деловито Советский простой человек.
Всех лучше советские скрипки На конкурсах мира звучат, Всех ярче сверкают улыбки Советских веселых девчат.
В морские глубины пробьется, Взойдет на Эльбрус и Казбек И всюду победы добьется Советский простой человек.
Цветет красотой небывалой Народного счастья весна, Всемирной надеждою стала Советская наша страна.
И звезды сильней заблистали, И кровь ускоряет свой бег, И смотрит с улыбкою Сталин — Советский простой человек.
ПРАЗДНИЧНАЯ
Снова войском и народом Площадь Красная полна, И шумит людское море, За волной идет волна. Вместе с матерью-Москвою, У старинных стен Кремля Собралась, пришла на праздник Вся Советская земля.
Вперед, наперекор невзгодам! Дружней напор, сильней подъем! Уверен Вождь с таким народом, Могуч народ с таким Вождем!
Вспомним годы огневые, Вспомним сорок первый год, В дни великих испытаний Был героем наш народ, И сейчас, как прежде, дружно Он за Сталиным идет, По геройски выполняя План невиданных работ.
Вперед, наперекор невзгодам! Дружней напор, сильней подъем! Уверен Вождь с таким народом, Могуч народ с таким Вождем!
Побеждая все преграды И в работе, и в бою, Мы проносим, словно знамя, Песню звонкую свою. И звучит в напеве милом, Широка и хороша, Наша правда, наша сила, Наша смелая душа.
Когда б я уголь взял для высшей похвалы — для радости рисунка непреложной, я б воздух расчертил на хитрые углы и осторожно и тревожно. Чтоб настоящее в чертах отозвалось, в искусстве с дерзостью гранича, я б рассказал о том, кто сдвинул ось, ста сорока народов чтя обычай. Я б поднял брови малый уголок, и поднял вновь, и разрешил иначе: знать, Прометей раздул свой уголек, — гляди, Эсхил, как я, рисуя, плачу!
Я б в несколько гремучих линий взял все моложавое его тысячелетье и мужество улыбкою связал и развязал в ненапряженном свете. И в дружбе мудрых глаз найду для близнеца, какого, не скажу, то выраженье, близясь к которому, к нему, - вдруг узнаешь отца и задыхаешься, почуяв мира близость. И я хочу благодарить холмы, что эту кость и эту кисть развили: он родился в горах и горечь знал тюрьмы. Хочу назвать его — не Сталин — Джугашвили!
Художник, береги и охраняй бойца: в рост окружи его сырым и синим бором вниманья влажного. Не огорчи отца недобрым образом иль мыслей недобором. Художник, помоги тому, кто весь с тобой, кто мыслит, чувствует и строит. Не я и не другой — ему народ родной — народ-Гомер хвалу утроит. Художник, береги и охраняй бойца — лес человеческий за ним идет, густея, само грядущее — дружина мудреца, и слушает его все чаще, все смелее.
Он свесился с трибуны, как с горы, — в бугры голов. Должник сильнее иска. Могучие глаза мучительно добры, густая бровь кому-то светит близко. И я хотел бы стрелкой указать на твердость рта - отца речей упрямых. Лепное, сложное, крутое веко, знать, работает из миллиона рамок. Весь — откровенность, весь — признанья медь, и зоркий слух, не терпящий сурдинки. На всех, готовых жить и умереть, бегут, играя, хмурые морщинки.
Сжимая уголек, в котором все сошлось, рукою жадною одно лишь сходство клича, рукою хищною — ловить лишь сходства ось, — я уголь искрошу, ища его обличья. Я у него учусь - не для себя учась, я у него учусь — к себе не знать пощады. Несчастья скроют ли большого плана часть? Я разыщу его в случайностях их чада... Пусть недостоин я еще иметь друзей, пусть не насыщен я и желчью, и слезами, он все мне чудится в шинели, в картузе, на чудной площади с счастливыми глазами.
Глазами Сталина раздвинута гора и вдаль прищурилась равнина, как море без морщин, как завтра из вчера — до солнца борозды от плуга-исполина. Он улыбается улыбкою жнеца рукопожатий в разговоре, который начался и длится без конца на шестиклятвенном просторе. И каждое гумно, и каждая копна сильна, убориста, умна - добро живое - чудо народное! Да будет жизнь крупна! Ворочается счастье стержневое.
И шестикратно я в сознаньи берегу — свидетель медленный труда, борьбы и жатвы - его огромный путь — через тайгу и ленинский октябрь — до выполненной клятвы. Уходят вдаль людских голов бугры: я уменьшаюсь там. Меня уж не заметят. Но в книгах ласковых и в играх детворы воскресну я сказать, как солнце светит.
Правдивей правды нет, чем искренность бойца. Для чести и любви, для воздуха и стали есть имя славное для сильных губ чтеца. Его мы слышали, и мы его застали.
На всех языках и наречьях Есть ясное мудрое слово. Наверное, губы ребенка Впервые сложили его. Сыновняя стойкая верность И преданность отчему крову В том слове, которым назвали Народы вождя своего.
— Отец! — говорим мы и видим: На шумную Красную площадь В походной армейской шинели Выходит родной человек, Единый порыв ликования. Как ветер, знамена полошет. Мы счастливы: жить и трудиться Нам выпало в Сталинский век.
Он с нами всегда и повсюду, Он рядом с тобою, со мной — Спокойная твердая поступь, Отцовский заботливый взгляд.
Посмотрит — и, словно, одарит Лесной соловьиной весною; Пройдет — и в далекой пустыне Тенистый раскинется сад.